Суд Европейского союза признал неприемлемой апелляционную жалобу ПАО «Сбербанк России», требовавшего отменить постановление первой инстанции от 10 октября 2023 г. по делу № T-527/22, сообщил портал РАПСИ. Ранее Суд ЕС отклонил заявление российского банка, оспаривавшего решение Единого совета по разрешению проблем банковского сектора об отказе применить схему урегулирования в отношении Sberbank Europe AG и отчет об оценке положения этой структуры от 27 февраля 2022 г.
«Сбер» настаивал, что решение Единого совета неправомерно и напрямую затронуло правовое положение кредитной организации. Однако суд первой инстанции посчитал, что оспариваемое решение не имело прямого влияния на Сбербанк. В своей апелляции банк указывал на ошибку в толковании термина «прямая заинтересованность» и сути заявленных претензий. Единый совет, в свою очередь, просил отклонить жалобу или вернуть дело на пересмотр.
Проблемы у европейской «дочки» «Сбера», владевшей активами в нескольких странах ЕС, начались на фоне обострения отношений России и Украины, достигших пика с началом спецоперации в феврале 2022 г. 27 февраля Европейский центробанк заключил, что положение Sberbank Europe AG стремительно ухудшается с высоким риском банкротства.
Единый совет ЕС по разрешению проблем банковского сектора оценил ситуацию и пришел к выводу, что условия для применения схемы урегулирования, предусмотренной европейским законодательством, отсутствуют. На основании отчета об оценке от 27 февраля 2022 г. было принято решение не применять эту процедуру в отношении Sberbank Europe AG.
Суд ЕС, рассмотрев доводы «Сбербанка», указал, что первая инстанция верно отклонила заявление российского банка в августе 2022 г. По мнению судей, решение Единого совета не повлияло напрямую на правовое положение Сбербанка как материнской компании.
Почему это важно
Решение Суда Европейского союза по делу № T-527/22 относительно апелляционной жалобы ПАО «Сбербанк России» заслуживает внимания с точки зрения установления критериев «прямой заинтересованности» и влияния решений регулирующих органов на материнские компании, отметил Дмитрий Якушев, советник, адвокат Адвокатского бюро «Андрей Городисский и Партнеры».
Согласно законодательству ЕС, продолжил он, для признания права на обжалование таких решений необходимо наличие «прямого и индивидуального» интереса, затрагивающего заявителя непосредственно. В данном случае установлен факт, что принятые решения прямо регулируют деятельность дочернего банка в ЕС, а правовое положение материнской компании не изменено — таким образом, суд не смог установить наличие оснований для рассмотрения жалобы, указал он.
Несмотря на то что «Сбербанк» является материнской компанией, концепция «банковской группы» в данном случае не может быть применена, поскольку, как указал суд, она не является определяющей для целей установления критерия «прямой заинтересованности». Дочерние общества, зарегистрированные в странах ЕС, являются самостоятельными юридическими лицами, которые обязаны соблюдать право ЕС и национальное право государств — членов. Это в свою очередь налагает некоторые ограничения на лиц, обжалующих решения органов ЕС. Такой подход соответствует режиму, где дочерние структуры в ЕС подчиняются юрисдикции и решениям органов ЕС, в то время как материнские организации, зарегистрированные вне ЕС, могут оспаривать решения не напрямую, а через иные легальные механизмы, если это предусмотрено национальным или международным правом.
Учитывая строгую политику ЕС относительно установления правового интереса в обжаловании, полагаю, что банк может столкнуться трудностями при дальнейшем обжаловании решений судов, резюмировал он.
Ирина Колосова, старший юрист Правового бюро «Олевинский, Буюкян и партнеры», полагает, что решение Суда Европейского союза представляет собой важный ориентир для практики, так как в очередной раз четко закрепляет критерии допустимости индивидуальных исков в порядке ст. 263 ДФЕС, подчеркивая ограниченность доступа юридических лиц к судебному контролю в отношении актов институтов ЕС, адресованных третьим сторонам.
По ее словам, суд подтвердил, что в соответствии с абз. 4 ст. 263 ДФЕС физическое или юридическое лицо может обжаловать акт, адресованный другому лицу, только при наличии прямой и индивидуальной заинтересованности. При этом он сослался на устоявшуюся практику (Deutsche Post, C‑463/10 P и C‑475/10 P), в соответствии с которой должны соблюдаться два кумулятивных условия: 1) оспариваемая мера должна непосредственно затрагивать правовое положение заявителя; 2) эта мера не должна оставлять свободы усмотрения своим адресатам, которым поручено ее исполнение; при этом исполнение должно быть полностью автоматическим и вытекать исключительно из норм права ЕС, без применения каких-либо промежуточных правил.
Суд пришел к выводу, что в рассматриваемом случае эти условия не выполнены, констатировала Ирина Колосова. Он прямо указал, что Решение SRB не затрагивает непосредственно правовое положение заявителя, а отчет об оценке представляет собой подготовительный акт, который не подлежит обжалованию. Суд отклонил доводы апеллянта о чрезмерно узком толковании понятия «direct concern», указав, что Общий суд рассмотрел все представленные аргументы, включая участие «Сбербанка» в управлении Sberbank Europe и план продажи дочерних структур, но пришёл к обоснованному выводу, что права «Сбербанка» напрямую не нарушены, так как апеллянт сохранил право на получение дивидендов и участие в управлении Sberbank Europe.
Дополнительный акцент, по словам Ирины Колосовой, был сделан на неприменимости выводов Европейского суда по правам человека по делу Rustamkhanli v. Azerbaijan, на которое ссылался «Сбербанк». Суд ЕС указал, что обсуждение статуса «жертвы» в смысле ст. 34 ЕКПЧ не имеет отношения к анализу критериев прямой заинтересованности по ст. 263 ДФЕС. Было отдельно подчеркнуто, что упоминание термина «банковская группа» не повлияло на правовую оценку: суд отметил, что, хотя этот термин и был принят во внимание, он не имел значения для определения наличия прямой заинтересованности заявителя.
Таким образом, решение имеет важное значение для правоприменительной практики, поскольку подтверждает строгость критериев допустимости обжалования актов Европейского союза: экономические последствия, даже значительные, не приравниваются к юридическим, а статус материнской компании сам по себе не создает автоматического права на обращение в суд, если ее правовое положение не затронуто непосредственно и с юридической точки зрения. Возможности дальнейшего обжалования отсутствуют: решение Суда ЕС окончательное и не подлежит пересмотру.
Максим Злобин, старший юрист Юридической компании VINDER, подчеркнул, что Европейский суд общей юрисдикции при рассмотрении вопроса о том, имеет ли оспариваемое решение Единого совета по санации банков в отношении Sberbank Europe AG прямое влияние на ПАО «Сбербанк», ограничился сугубо формальным подходом. По мнению Суда, решение Совета однозначно влияет на правовое положение Sberbank Europe AG, но не затрагивает права ПАО «Сбербанк» как акционера на получение дивидендов и управление дочерним обществом.
По сути, этот вывод стал основополагающим для отказа в удовлетворении требований российского банка. При этом его решение было принято по аналогии с другим кейсом, в котором был сделан вывод, что отзыв лицензии у кредитной организации, невозможность вести деятельность и распределять прибыль не влияют на право акционера получать дивиденды и осуществлять управление ею, т.е. последствия такого решения для акционера носят экономический, а не юридический характер.
В связи с этим можно было предположить, что с учетом складывающейся практики апелляция ПАО «Сбербанк» будет отклонена, заключил он.
