В процедуре реализации имущества должник Андрей Данилкин заявил об исключении из конкурсной массы комнаты как единственного жилья. Ранее брачным договором с супругой он разделил совместное имущество, но договор был признан недействительным. Суды первой и апелляционной инстанций отказали Данилкину, сочтя приобретение комнатой статуса единственного жилья результатом злоупотребления. Окружной суд отменил акты нижестоящих судов и направил спор на новое рассмотрение, поскольку нижестоящие суды не оценили давность приобретения комнаты и осведомленность кредитора об отчуждении имущества должника (дело № А41-77504/2021).
Фабула
Андрей Данилкин был признан банкротом в 2022 г. Данилкину на праве собственности принадлежит комната в Московской области.
При этом заключенный Данилкиным и его супругой в 2018 г. брачный договор был признан недействительным в части раздела совместного имущества.
Данилкин обратился в Арбитражный суд Московской области с заявлением об исключении комнаты из конкурсной массы как единственного жилья. Он указал, что комната была приобретена им в 1988 г., то есть до возникновения обязательств перед кредиторами и заключения брака.
Суды первой и апелляционной инстанций отказали Данилкину, который пожаловался в окружной суд, указал ТГ-канал «Ликвидация и банкротство».
Что решили нижестоящие суды
Нижестоящие суды исходили из того, что комната приобрела статус единственного жилья в результате недобросовестных действий самого Данилкина по разделу имущества с супругой на основании брачного договора, впоследствии признанного недействительным.
Суды сослались на постановление Конституционного Суда РФ от 26 апреля 2021 г. № 15-П и пришли к выводу, что комната не относится к единственному жилью должника, не обладает исполнительским иммунитетом. Из представленного финансовым управляющим фотоотчета осмотра комнаты суды также заключили, что Данилкин не проживает по указанному адресу.
Что решил окружной суд
Арбитражный суд Московского округа не согласился с нижестоящими судами, который не учли довод Данилкина о приобретении спорной комнаты в 1988 г., то есть до заключения брака в 2010 г., заключения брачного договора в 2018 году и возбуждения дела о банкротстве в 2021 г. Судами не установлено наличие каких-либо неисполненных обязательств Данилкина на момент приобретения комнаты.
Данилкин был зарегистрирован в комнате с 1988 по 2023 г. согласно паспортным данным, притом что брачный договор был признан недействительным лишь в 2023 г.
При указании на злоупотребление Данилкина при продаже совместного дома суды не оценили осведомленность кредитора Дзюбы об отчуждении имущества Данилкина по брачному договору.
При утверждении об очевидности проживания Данилкина по иному адресу суд первой инстанции оставил без внимания выписку из ЕГРН, согласно которой квартира по указанному адресу принадлежит иному лицу.
В рамках дела о банкротстве Данилкина приостановлено производство по обособленному спору об утверждении Положения о порядке реализации имущества должника, поступившего в конкурсную массу в результате оспаривания брачного договора.
Итог
Арбитражный суд Московского округа отменил определение Арбитражного суда Московской области и постановление Десятого арбитражного апелляционного суда, направив спор об исключении комнаты банкрота из конкурсной массы на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Почему это важно
Брачный договор является крайне распространенным инструментом вывода активов из имущественной массы физических лиц и его оспаривание обычно влечет негативные имущественные последствия для сторон, отметил Алексей Потолицын, партнер Юридической компании «Центр по работе с проблемными активами».
При этом в рамках настоящего дела, по его словам, сделан вывод о том, что для целей установления исполнительского иммунитета само по себе признание брачного договора недействительным фактически не имеет правового значения.
Ранее суды уже отмечали (№ А56-114820/2019), что оспаривание брачного договора и договора дарения имущества, а также включение имущества в конкурсную массу должника в результате применения реституции само по себе не делает невозможным исключение единственного жилья из конкурсной массы. Представляется, что выводы, изложенные в судебном акте, лишь подкрепляют продолжниковый подход в рамках данной категории споров и суды продолжат учитывать комплекс фактических обстоятельств (пригодность, реальность проживания и т.д.) при исключении единственного жилья из конкурсной массы.
Анна Маджар, адвокат, партнер, руководитель практики банкротства Адвокатского бюро «Плешаков, Ушкалов и партнеры», указала, что возможность сохранения в собственности должника единственного жилья в процедуре банкротства является крайне болезненным и животрепещущим вопросом в судебной практике, при этом вышестоящие суды регулярно обращают внимание на недопустимость формального подхода к рассмотрению дел и важность соблюдения баланса интересов как должника, так и кредиторов.
Так, суды первой и апелляционной инстанции, продолжила она, усмотрели в действиях должника признаки злоупотребления правом, поскольку спорная комната приобрела статус единственного жилья в результате недобросовестных действий самого должника по продаже жилого дома и земельного участка и раздела имущества с супругой по брачному договору, впоследствии признанному недействительным.
В силу правовых позиций Конституционного Суда РФ в постановлении от 26 апреля 2021 г. № 15-ПВ и определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 22 августа 2024 г. № 308-ЭС22-26770(7,8,9) по делу № А32-41332/2019 формально действия должника дают судам основания к лишению спорной комнаты исполнительского иммунитета. Однако в комментируемом постановлении суд округа обратил внимание нижестоящих судов на необходимость подробного анализа и исследования доводов не только со стороны финансового управляющего и кредитора, но также должника и его бывшей супруги.
Таким образом, суду первой инстанции предстоит более подробно изучить все обстоятельства дела и вынести обоснованный судебный акт, подытожила она.
