Анна Волынец

Гораздо больший интерес представляют споры о субсидиарной ответственности, по итогам рассмотрения которых суд привлек к ответственности фактического бенефициара – контролирующее лицо Ш.М. Мутаева, а также председателя и зампреда правления банка (Щербакову и Саттарову). Очень подробно судом изложены многочисленные связи, которые были учтены при определении фактического бенефициара банка, например, суд уделил внимание даже таким совпадениям, как: «Мутаев Ш.М., Романовский А.Г. и Филатова Н.А. в указанной очередности владели квартирой, расположенной по адресу: г. Москва, пр. Ломоносовский, д. 29, корп. 1, кв. 161. Кроме того, Мутаев Ш.М. и Филатова Н.А. в разное время являлись владельцами квартиры, расположенной по адресу: г. Москва, ул. Молодогвардейская, д. 2, корп. 3, кв. 13». Это в очередной раз подтверждает практику доказывания фактической аффилированности через множество разнородных фактов, которые при их накоплении уже не могут восприниматься судом как «просто совпадение» и сильно увеличивают риск признания наличия статуса КДЛ у конкретного лица.

В данном случае, разрешая вопрос о применении последствий недействительности сделки, суд, по сути, разрешил вопрос о субординации «требования» стороны сделки к должнику. Такой подход можно признать процессуально рациональным. На наш взгляд, даже если бы кассация при рассмотрении этого обособленного спора об оспаривании сделки не стала бы применять принципы субординации (как этого не стал делать суд апелляционной инстанции), то данный вопрос о субординации компенсационного финансирования мог быть решен в отдельном обособленном споре (в каком именно, зависит от процессуальной изобретательности участников дела).