Верховный Суд РФ отказал в удовлетворении кассационной жалобы «Инвестбанка» в лице конкурсного управляющего — Агентства по страхованию вкладов (АСВ) — на судебные акты нижестоящих инстанций, не позволившие включить требования банка к бывшему заместителю председателя Банка России Константину Корищенко на сумму 549,3 млн рублей в реестр кредиторов.
Таким образом, ВС подтвердил законность актов нижестоящих судов, которые ранее отклонили заявление «Инвестбанка» о включении указанной задолженности экс-зампреда ЦБ РФ в реестр требований кредиторов в рамках дела о его личном банкротстве.
В феврале 2022 г. суд признал Корищенко несостоятельным (банкротом) и открыл в отношении него процедуру реализации имущества. Судебная коллегия ВС РФ согласилась с выводами нижестоящих судов о том, что срок предъявления требований «Инвестбанка» был пропущен без уважительных причин. Так, сведения о банкротстве Корищенко были опубликованы еще в июне 2021 г., однако «Инвестбанк» обратился с заявлением лишь в октябре 2023 г., то есть более чем через 2 года.
Суды указали, что «Инвестбанк», являясь профессиональным участником гражданско-правовых отношений, был обязан проявлять должную степень заботливости и осмотрительности при работе с должниками, своевременно реагировать на неисполнение обязательств и отслеживать информацию о возможном банкротстве контрагентов.
Довод банка о том, что о наличии оснований для включения требований он узнал лишь после вступления в силу приговора Таганского районного суда Москвы от 19 сентября 2023 г. по уголовному делу в отношении Корищенко, был отклонен, так как само по себе вынесение приговора не являлось препятствием для обращения с требованием в рамках дела о банкротстве. В МВД России 1 июля 2022 г. сообщили о завершении предварительного расследования уголовного дела о растрате в размере около 1,4 млрд рублей, вменяемой экс-зампреду ЦБ РФ.
Ссылка «Инвестбанка» на тот факт, что указанным приговором с Корищенко в его пользу было взыскано 549,3 млн рублей, также не повлияла на выводы судов, поскольку данное обстоятельство не освобождало банк от обязанности своевременно обратиться с заявлением в рамках дела о банкротстве с целью включения долга в реестр требований кредиторов.
Как указал ВС РФ, необоснованное восстановление пропущенного срока может нарушить баланс интересов конкурсных кредиторов и привести к включению в реестр опоздавших требований в ущерб другим кредиторам, вовремя подавшим свои требования. При этом доказывание уважительности причин пропуска данного срока лежит на кредиторе.
По версии следствия, в 2013 г. Константин Корищенко и бизнесмен Максим Пальчун с помощью подконтрольных юрлиц вывели из «Инвестбанка» активы в обмен на фиктивные векселя и поручительства. Действия соучастников обанкротили кредитную организацию и возложили на государство в лице АСВ ответственность по обязательствам перед вкладчиками. Ущерб составил порядка 1,4 млрд рублей.
Корищенко занимал пост заместителя председателя ЦБ РФ в 2002–2008 гг., параллельно возглавлял совет директоров ММВБ. 25 декабря 2023 г. за истечением сроков давности суд освободил Корищенко, осужденного на 7 лет колонии за особо крупную растрату, от наказания. Ранее, 19 сентября 2023 г. Таганский суд Москвы признал его виновным и взыскал с него в пользу АСВ более 549 млн рублей. В марте 2024 г. суд ограничил Корищенко в праве выезда из России по заявлению АСВ.
«Инвестбанк» был лишен лицензии Банком России в 2013 г. и впоследствии признан несостоятельным. Функции конкурсного управляющего в нем осуществляет госкорпорация «Агентство по страхованию вкладов».
Почему это важно
По мнению Эдуарда Шарко, руководителя аналитической группы отдела по работе с активами ликвидируемых кредитных организаций Юридической компании «Юрэнергоконсалт», «мы наблюдаем установление однозначной практики ужесточения подхода судов к определению начала течения сроков».
Процессуальный срок, продолжил он, на включение в реестр к должнику-гражданину можно восстановить только в отдельных исключительных случаях, рассмотрение же материального требования в рамках иного процесса нельзя отнести к уважительному основанию пропуска срока, препятствующего кредитору предъявить свое требование. Кроме того, суд обратил внимание на возможность при наличии правовой неопределенности в части суммы долга или иных обстоятельств предъявить свое требование с приостановлением, что банком реализовано в рамках иного обособленного спора о включении в реестр по требованиям из субсидиарной ответственности к этому же должнику.
Возможно, предположил Эдуард Шарко, суд по аналогии предложил руководствоваться абз. 4 п. 6 ст. 61.16 Закона о банкротстве о приостановлении требования из субсидиарной ответственности, либо учел вошедшие в п. 21 Обзора судебной практики разрешения споров о несостоятельности (банкротстве) за 2024 г. от 25 апреля 2025 г. разъяснения Экономколлегии ВС РФ о том, что последовательность споров не влияет на начало течения срока исковой давности, и кредитор в момент предъявления первого требования уже имеет право предъявить второй иск с ходатайством о приостановлении.
По его словам, следует также отметить, что Агентство в настоящем деле пыталось включиться по требованию, которое изначально подлежало оставлению без рассмотрения в рамках уголовного дела ввиду специалитета дела о банкротстве по отношению к гражданским искам в уголовном деле, что разъяснено в п. 12 постановления Пленума ВС РФ от 13 октября 2020 г. № 23 «О практике рассмотрения судами гражданского иска по уголовному делу». Так, процедура реализации имущества в отношении должника введена в начале 2022 г., и с этой даты Агентство обязано было передать нерассмотренный гражданский иск в уголовном деле в дело о банкротстве (ходатайство об оставление без рассмотрения в уголовном деле и предъявление идентичного требования в дело о банкротстве).
Таким образом, согласно преобладающей судебной практике последних лет, процессуальный срок на включение в реестр восстанавливается только в исключительных случаях (к примеру п. 27 постановления Пленума ВАС РФ от 23 декабря 2010 г. № 63, п. 15 постановления Пленума ВАС РФ от 23 июля 2009 г. № 59), при этом параллельно всегда течет срок исковой давности, который начинает течь не позднее обращения кредитора с первоначальным иском (оспаривание сделки, уголовное дело с определенным ущербом и т.п.). С выводами судов следует однозначно согласиться, а кредиторам можно порекомендовать только следить за новыми веяниями судебной практики и в случае затянувшегося рассмотрения предшествующего иска предъявлять свои прямые требования под приостановление в рамках другого процесса.
Рассматриваемое постановление суда округа представляется значимым для судебной практики с учетом позиции о необходимости обеспечения баланса интересов всех заинтересованных сторон и проведения проверки распорядительных действий участников процесса на соответствие законным критериям, отметил Максим Эмеров, старший юрисконсульт Финансово-правовой группы компаний Tenzor Consulting Group.
Фактически, пояснил он, суды всех инстанций пришли к выводу, что банк в лице ГК «АСВ» не должен был ждать вступления в законную силу приговора по уголовному делу, возбуждение производства по которому он сам инициировал, а информацией о произошедшем обладал минимум с 2017 г. Что важно, суд округа прямо указал на то, как банк должен был поступить, а именно: обратиться с заявлением о включении требования в реестр с ходатайством о приостановлении производства по заявлению до вступления в законную силу приговора суда.
Как известно, напомнил он, существует судебная практика, что представленные материалы из уголовного дела в отсутствие вступившего в законную силу приговора не могут быть приняты судом в качестве доказательств в порядке ст. 64 АПК РФ (к примеру, постановление АС Московского округа от 26 апреля 2022 г. № Ф05-3140/2022 по делу № А40-152525/2021). По этой причине многие кредиторы предпочитают дожидаться вступившего в законную силу приговора, прежде чем предъявить свои требования. Однако в рамках данного дела суды подобное поведение конкретного кредитора – банка в лице ГК «АСВ» не поддержали, констатировал Максим Эмеров.
Необходимо также вспомнить, что Верховный Суд РФ еще в п. 38 постановления Пленума от 21 декабря 2017 г. № 53 указал, что понижение очередности удовлетворения требований кредиторов в случае подачи заявления после закрытия реестра допускается только в том случае, если возможность предъявления требований в двухмесячный срок объективно существовала, но не была реализована кредитором своевременно. Также Верховный Суд РФ в определении СКЭС от 1 апреля 2019 г. № 304-ЭС17-1382(8) привел открытый перечень исключительных случаев, при которых кредитор может претендовать на включение задолженности в реестр после его закрытия, и указал в нем, в том числе, предъявление в деле о банкротстве КДЛ требования о возмещении им вреда в порядке субсидиарной ответственности, указал Максим Эмеров.
Суд округа указал на то, что в производстве АС г. Москвы имеется иной, приостановленный, обособленный спор о включении в РТК должника требования банка, основанного как раз на заявленном в рамках дела № А40-226/2014 о банкротстве банка заявления о привлечении должника к субсидиарной ответственности и взыскании ущерба на много большую сумму (более 15,5 млрд руб.) Тем самым, представляется, что здесь решающим моментом для судов, действительно, стал особый статус банка в лице ГК «АСВ» как непосредственного инициатора привлечения КДЛ к субсидиарной ответственности и заявителя по уголовному делу, а также как профессионального участника гражданско-правовых отношений. По мнению судов, обладая всей необходимой информацией, которая недоступна обычному кредитору, банк имел право и должен был подать заявление о включении требования в реестр своевременно, не дожидаясь приговора суда.
Представляется, что всем действующим и потенциальным участникам подобных споров необходимо обратить внимание на данную правовую позицию и указанный судами возможный алгоритм действий, заключил он.
Постановление кассационной инстанции, поддержанное Верховным Судом РФ, представляется обоснованным, хотя и не революционным, полагает Артем Антонов, старший юрист Юридической фирмы «Меллинг, Войтишкин и Партнеры».
В юридической практике нередки случаи, когда профессиональные участники дел о банкротстве, такие как арбитражные управляющие или АСВ, неверно интерпретируют свои процессуальные преимущества в других делах, отличных от тех, в которых они были назначены. Например, в одном из недавних случаев в моей практике кредитор, представленный своим управляющим, попытался включиться в реестр требований, пропустив установленный двухмесячный срок. При этом он ссылался на то, что «окно» для включения должно быть открыто, так как в своем деле о банкротстве он оспорил сделку, послужившую основанием для требования. В рассматриваемом деле суды справедливо отметили, что кредитор не воспользовался доступными механизмами для своевременного предъявления требования и приостановки производства, в частности, предусмотренными постановлением № 35.
Он отметил, что до принятия Федерального закона № 107-ФЗ от 29 мая 2024 г., которым были внесены изменения в ст. 142 Закона о банкротстве, закрытый реестр мог быть открыт только в исключительных случаях. После внесения поправок появилась стандартная формулировка о возможности восстановления срока при наличии уважительных причин. Эти изменения вступили в силу после подачи АСВ заявления, но до вынесения судом первой инстанции своего определения.
Как видно из формулировок суда, избыточной либеральности в применении «уважительных» причин не наблюдается, что представляется правильным и соответствует принципу процессуальной предсказуемости, подытожил он.
