Евгений Орлов

Перенос бремени доказывания допустим только если лицо надлежащим образом уведомлено о процессе и может исполнять возложенную на него обязанность по доказыванию. С материальной точки зрения, основной посыл кассационного суда заключается в том, что «ненадлежащее оформление хозяйственных операций само по себе еще не означает неполучение юридическим лицом фактического исполнения от стороны». Этот довод неоднократно поддерживался иными кассационными судами, однако по большей части он касается наличия каких-либо недочетов в первичных документах, чем их полного отсутствия, что имелось в настоящем деле.

В настоящем же случае, из определения о передаче следует, что имелись и формальные нарушения, связанные с нарушением директором внутренних документов общества относительно порядка премирования и размера средств, потраченных на премирование. Панацеей для директора является согласование директором своей премии с теми, кто его «нанимал» – общим собранием или советом директоров общества. Директор пытался оправдать согласованность премий тем, что все статьи расходов утверждались по результатам аудиторских и ревизионных проверок. Однако, как показывает практика, такого утверждения может быть недостаточно и должно быть прямое волеизъявление участников или совета директоров на премирование генерального директора.

Подобное правовое регулирование было сформулировано свыше 10 лет назад в Обзоре судебной практики ВАС РФ № 147 от 13 сентября 2011 г. При этом кассационный суд отдельно указал, что нижестоящий суд не может формально указать на отсутствие оснований для снижения таких процентов и должен привести соответствующие мотивы. Дополнительно кассация указала, что положения, закрепленные в п. 5 ст. 809 ГК РФ, не вводили какого-то особенного правового регулирования, а являлись, по сути, частным случаем запрета на злоупотребление правом, давно сформулированного как в ГК РФ, так и в судебной практике его применения. Резюмируя, можно сказать, что кассационный суд закрепляет подход, не допускающий «хищническую» практику для банков при взыскании процентов с заемщиков как с учетом более старой практики, сформированной еще ВАС РФ, так и с учетом недавнего постановления КС РФ от 25 декабря 2023 г. № 60-П.

Первая связана с порядком калькуляции размера требования к солидарным должникам. В настоящем случае ими выступали конкурсный управляющий, не оспоривший своевременно недействительные договоры, и лица, контролирующие должника. Суды трех инстанций совершенно позабыли, что, в случае солидаритета по обязательству частичное исполнение обязательства одним должником снижает размер требования к иным солидарным должникам на сумму исполнения. В этой части в позиции ВС РФ нет ничего инновационного, лишь исправление очевидной ошибки нижестоящих судов и применение положений ст. 325 ГК РФ.

Позиция эта сводится к тому, что невозможно в спорах о привлечении к субсидиарной ответственности, особенно в том случае, если такой спор касается уже ликвидированного общества, распределять бремя доказывания таким образом, что кредиторам необходимо пытаться по крупицам собирать информацию о деятельности общества и обосновывать таким образом вину контролирующих лиц, а последние, в свою очередь, могут ссылаться лишь на недоказанность позиции кредитора. Напротив, в такой ситуации кредитору необходимо доказать лишь факт наличия задолженности и наличия у привлекаемых лиц статуса контролирующего, а также доказать недобросовестность, в том числе по косвенным признакам. Привлекаемые же лица в этой ситуации не могут защититься «отмалчиванием» и киванием на то, что их вина является недоказанной. Им необходимо раскрыть суду объективные экономические причины, повлекшие банкротство, которые будут оцениваться в совокупности со всеми доказательствами.

Наоборот, Верховный Суд сосредоточился на природе заявленных истцом требований и указал на тождественность его заявления относительно рассмотренных до этого. Ключевой вывод Верховного Суда заключается в том, что вне зависимости от квалификации возмещения неполученных доходов в связи с неосновательным обогащением по п. 1 или п. 2 ст. 1107 ГК РФ такие требования сами по себе являются тождественными. Не могут быть поочередно в различных процессах заявлены требования о взыскании процентов на неосновательное обогащение (п. 2 ст. 1107 ГК РФ) с более легким предметом доказывания, а впоследствии – о взыскании иного дохода (п. 1 ст. 1107 ГК РФ) с более труднодоказуемым предметом, если взыскание происходит в отношении одного и того же периода времени.

Удивительно, что Арбитражный суд Московского округа не сумел применить единый подход при определении статуса требования (текущее/реестровое) в ситуации совпадения сторон и фактических обстоятельств. Так, в рамках дел № А40-31852/2022, А40-238961/2021, А40-238946/2021 сторонами являлись те же компании (Лизинговая компания Стоун XXI – истец, Гринлайн Девелопмент, Строительная компания Прайм, Строительная компания ЮГ – ответчики), а требования тождественными (взыскание убытков по расторгнутому договору лизинга) тем, что и в деле, переданном на рассмотрение в ВС РФ. В указанных трех делах кассационный суд исправил ошибки нижестоящих судов и отправил дела на новое рассмотрение в связи с тем, что заявленное требование обладает признаками реестрового.

Верховный суд дал отрицательный ответ на первый вопрос и правильно указал, что в противном случае недобросовестный кредитор может создать искусственные препятствия для обращения независимых кредиторов с заявлением об оспаривании сделки, совершив уступку права требования. По второму вопросу Верховный суд продолжает придерживаться позиции, которая была раньше выражена им в определении СКЭС ВС РФ от 17.05.2017 № 308-ЭС14-7166(4). Согласно позиции Верховного суда, для осуществления каких-либо процессуальных действий ключевое значение имеет формальное осуществление процессуального правопреемства для реализации кредитором каких-либо субъективных прав (участие в собрании кредиторов, оспаривание сделок). До момента осуществления процессуального правопреемства, несмотря на материальное правопреемство, именно правопредшественник осуществляет все права и обязанности, однако реализация субъективных прав не должна нарушать права правопреемника.

Это обусловлено тем, что преимущественно в Московском и Северо-Западном округах сложилась практика, при которой суды отказывали в удовлетворении требования конкурсного управляющего о признании сделки недействительной в том случае, если сам заявитель не представил каких-либо доказательств, подтверждающих недействительность оспариваемых сделок. По мнению окружных судов, в этом случае сделки не могут быть признаны недействительными.

О том, в чем именно могут быть выражены злоупотребления, позднее высказался и Верховный суд. Так, например, в определении Верховного суда РФ от 26.07.2021 по делу № А73-12816/2019 было указано, что в применении исполнительского иммунитета в отношении единственного жилья может быть отказано в том случае, если должник совершает действия, направленные на изменение регистрации по месту жительства с исключительной целью создания объекта, защищенного исполнительским иммунитетом. Такие действия могут быть квалифицированы как злоупотреблением правом.