Анастасия Чащина

Между тем многие вопросы оставлены Конституционным Судом без ответа, в частности, обоснованность размера повышения пошлин. По тексту постановления на этот счет сквозит один единственный аргумент: определять размер пошлин и принимать решение о его увеличении –прерогатива законодателя. Однако принцип сдержек и противовесов и существует для того, чтобы другая ветвь власти, в настоящем случае судебная, могла не только рассмотреть обоснованность решения законодателя, но и повлиять на него. По тексту Суд отмечал необходимость оценки такого решения законодателя с позиции справедливости, равенства и экономической обоснованности, но как таковая экономическая обоснованность повышения пошлин не рассмотрена вовсе. Исследовать такую обоснованность без проведения слушания и запроса заключений экспертов вовсе не представляется возможным. Суд ограничился выводом о том, что неповышение пошлин в течение 15 лет – уже само по себе повод принять соответствующее решение, а при высоком размере всегда есть льготы и возможность переложить расходы на оппонента.

Предельный срок исковой давности, по общему правилу, исчисляется вне зависимости от осведомленности стороны о нарушении своего права и надлежащем ответчике. Такой пресекательный срок введен для поддержания стабильности гражданского оборота. В связи с этим нельзя забывать, что не только конкурсный управляющий, но и конкурсные кредиторы вправе оспаривать сделки должника, но соответствующих заявлений ими не подано.

Постановление задает новые критерии для оценки явной несоразмерности вреда: низкая ликвидность дебиторской задолженности, действия основного кредитора, выразившиеся в отказе от мировых соглашений, получение третьим лицом контроля над финансами. Такая позиция является продолжением ранее занятого Верховным Судом подхода о том, что размер требований кредиторов не тождественен их имущественным потерям при определении размера ответственности, однако в том деле речь шла о налоговой реконструкции. Позиция суда кассационной инстанции свидетельствует о распространении позиции и на иные презумпции – сделки, неподачу и непередачу, что явно широко войдет в практику.

В настоящем случае суды апелляционной и кассационной инстанций рассмотрели спор ретроспективно, как если бы второй залогодержатель (истец) не опоздал и вовремя включился в реестр, т.е. до продажи предмета залога. Поэтому так ли имеет значение вопрос старшинства залогов в данном деле при наличии специального банкротного порядка включения залоговых требований в реестр и обжалования действий управляющего?